1812, май – приказ Наполеона. Он повелевал начинать войну с Россией. Доселе непобедимый император ничуть не сомневался в победе. Поистине так, что честолюбие – имперское – не знает границ. Одному из приближенных, графу Нарбонну, заявляет в эти дни давно выношенное: «Александр Македонский достиг Ганга, отправившись от такого же далекого пункта, как Москва… Предположите, что Москва взята, Россия повержена, царь помирился или погиб при каком-нибудь дворцовом заговоре, и скажите мне, разве невозможен тогда доступ к Гангу для армии французов…»

Знали ли в России о таких злодеянных сразу против двух народов намерениях Наполеона? Пусть ответят три наиавторитетных деятелей нашей истории: Денис Давыдов, Александр Пушкин и Лев Толстой.

Денис Давыдов (1784–1839), будущий герой войны с Наполеоном, поэт, друг Пушкина. Когда этот храбрейший из храбрейших воинов узнал об индийских вожделениях императора Франции, то заявил Кутузову: «Сложим головы за отечество, а это почетнее, нежели подохнуть на берегах Ганга от лихорадок Индии, куда загонит всех нас император французов». Грубовато, по-гусарски напрямую, но разве не справедливо повязал он одной историко-стратегической цепью Россию и Индию? Доложил о своих таковых «военно-геополитических» чувствах и Багратиону: «В Индии я пропаду без имени и за пользу чуждую России». Как оценены-то – с негодованием! – колониальные вожделения Наполеона.

Не отделался просто звонкой фразой. Знал, оказывается, о вторжении Англии в Индию. Я нашел в Военно-историческом архиве авторства Денисова заметки «Замечания об Индии». Шесть страниц рукописи. Плавные очертания букв свились в заглавие. Потом перо – гусиное – на скорости завершающего росчерка, брызнув по дуге черным созвездием мелких кляксочек, принялось за первую строку: «Бенгали есть самый богатый край Индии. Он лежит по обеим сторонам Ганга».

Затем принялся писать о коварстве англичан: они, войдя в Индию с торговыми целями, нарушили уговор «не строить укреплений и не нанимать войск».

Еще строчки – о сопротивлении индийцев, причем не только об их поражениях; отмечает и такое: «ставили англичан на край бегства». Наконец, пишет, что правитель Индии из династии Моголов все-таки был принужден – оружием – «признать привилегии Ост-Индской компании».

Давыдову зачем-то понадобилось составить даже небольшой, на 8 слов, толковый словарик. Перепечатаю, ибо любопытно познавать мир познаний автора: «Титлы индустанских музульманов могут быть сравнимы с нашими таким образом: Хан значит Кавалер, богодар – барон, Зинг – Граф, довлах – маркиз, малука – герцог, Гумара – принц, Сивас гумра – принц крови, Набоб – правитель губернии за управление коей он платит Субу, а Суба есть вице-Король начальствующий над многими губерниями».

Как же замечательно, что остался след отношения героя Отечественной войны 1812 года к сопротивляющейся Индии.

Александр Пушкин. Не иссякает кладез его познаний Индии. Оценим же знание им намерений Наполеона – негодующе выплеснул в письме брату (в 1820 году): «Химерический план Наполеона в рассуждении завоевания Индии».

Лев Толстой. Напомню: в романе «Война и мир»(том 3, часть первая, главка П) запечатлено вторжение через Неман в Россию войск Наполеона. И вдруг в сцене ликования при виде своего императора реплики: «Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира» (Выделено мною. – В. О.). Впереди читателя ждет в моей книге огромная – и необычная по фактам! – «индийская» глава с именем нсшего великого писателя и мыслителя.

Михаил Кутузов (1745–1813). Он «породнился» с Индией не только победой над Наполеоном. Спустя 115 лет после Бородино в Индию отправляется его правнучка Елена Шапошникова, по мужу Рерих. Это глубокий знаток индийской философии и культуры. Я видел несколько её объемных книг в библиотеке её сына, Святослава Николаевича. Еще один потомок фельдмаршала отдал себя Индии. Прочитал в статье Николая Рериха «Индия»(1937): «Дядя Елены Ивановны в середине прошлого века отправился в Индию, затем он появился в прекрасном раджпуранском костюме на придворном балу в Питере и опять уехал в Индию. С тех пор о нем не слыхали».

Раздел 3. Индийские планы Гитлера

17 февраля 1941 года диктатор Германии высказал требование командованию вермахта: «После окончания восточной кампании (победа над СССР.-В. О.) необходимо предусмотреть захват Афганистана и организацию наступления на Индию».

Слов на ветер напрасно не бросал – замысел стал проектом директивы «э-32. «Подготовка к периоду после осуществления плана «Барбароса» (В наши дни об этом напомнила «Правда»:2011, № 105).

Отмечу наиважное: малоначитанный Гитлер «проникся» Индией еще в середине 20-х годов. Он тогда накапливал мысли для своей духовно-политической программы, которую изложил книгой «Майн кампф» («Моя борьба»)». Так Индия здесь помянута многократно, но – внимание – без единого хотя бы намека на знания ее истории и культурно-духовного наследия. Больше того, Гитлер четко выразил – пусть и всего-то одной строкой! – ненависть к тем, кто предсказывал, что «Англия будто бы стоит перед катастрофой в Индии». О ком же речь? Нетрудно понять: о вождях национально-освободительного движения. Называет их «азиатскими шарлатанами», «бунтовщиками» и лишь всего-то «будто бы борцами за свободу». Больше того, Гитлер выразил в этой своей книге даже такое – расово-циничное: «Я как германец всё же предпочту видеть Индию под владычеством Англии».

… Разгром фашистов под Москвой и Сталинградская битва сорвали Гитлеру вторжение в Индию через советский прикаспий.

Повторю: наш народ второй раз спасает Индию от вторжения европейских колонизаторов: напомню – сперва, в 1812-м от Наполеона.

Почему же замалчивается?!

Глава 10. О пяти необычных путешествиях

Что невозможно, то невозможно; что нужно, то возможно.

Из древней индийской мудрости

20 сюжетов:

Жизнь отданная Индии* Совет: чем торговать * Путешествие по заданиям царей Грузии и России* Крестьянин в Индии* Из Индии на Аляску* И другое.

Действующие лица:

Габайдула Амиров. Моисей Рафаилов. Рафаил Данибегашвили. Дементий Никулин. Александр Ротчев. И другие

Явные и скрытые планы Наполеона захватить Россию не помешали ей направлять своих путешественников в Индию. Да всё с мирными целями, да не с праздными интересами.

1805. 30 лет подвига Габайдулы Амирова. В тот год этот отважный татарин возвратился домой, в Россию, после столь невиданных до сих пор в истории многолетних странствований. Почти вся сознательная жизнь!

Стал отчитываться: «Тракт сей из России чрез Бухарию до Калькутты, придерживаясь границ персидских, лежащих на западе Индии». Реки могучие повидал – Инд и Ганг. Посетил Дели и Калькутту. Ходил горами. Познавал быт-обычаи и бедных, и знатных. Дивился местным верованиям. Восхищался красотами рукотворными и природными. Отметил: «Тишина, спокойствие и правосудие столь в совершенной степени наблюдается».

Хорошо, что по возвращении он догадался надиктовать